Какие банки спасутся

Какие банки спасутся
журнал Финанс, 27 октября 2008

Кризис. Российские власти решили одновременно поддержать и подчистить банковский сектор. Отдать свой бизнес за «символическую сумму» или вернуть лицензию – еще до конца года такая дилемма встанет перед десятками банков. Кто останется?

Одни мягко говорят – «консолидация», другие гневно называют происходящее переделом. Ни те, ни другие, впрочем, не сомневаются: столь масштабных структурных изменений банковский сектор за всю свою современную историю еще не переживал. Если с осени прошлого года из-за резкого сужения западных рынков капитала игроки столкнулись с кризисом ликвидности, то в сентябре этого ситуация еще больше усугубилась. Обвал на фондовых площадках на фоне массового увода иностранного капитала спровоцировал кризис доверия на межбанке. Это тут же перевело молодой российский рынок в новую фазу нестабильности – кризис активов.

Существование большинства из тысячи российских банков оказалось под вопросом. Власти уже протянули первым утопающим руку помощи, запустив процесс консолидации всего сектора. Четыре кредитные организации фактически национализированы («КИТ Финанс», «Глобэкс», Связь-банк, Собинбанк), две («Российский капитал», Ярсоцбанк) при участии государства приобретены частными структурами, еще две лишились лицензии («Евразия Центр» и «Русский банкирский дом»). Инструменты для санации, поглощения и ликвидации «неудачников» проходят обкатку. «Ф.» попытался представить сектор после обретения им стабильности, оценить способность к выживанию российских банков в новых реалиях.

Вынужденные. В России огромное число слабых банков с малым капиталом, отмечали при каждом удобном случае международные рейтинговые агентства. И добавляли, что действующих банковских лицензий больше тысячи, тогда как под контролем только 200 крупнейших операторов находится 90% сектора (по капиталу и активам). Это, впрочем, нисколько не смущало тех, кто подавал заявки на получение новых лицензий. Некоторые, обретя их, тут же начинали расти в рейтингах, как на дрожжах, и всего за несколько лет поднимались до лидирующих позиций. Однако, как только кризис изменил привычный ход событий на финансовых рынках, они тут же продемонстрировали свою слабость.

Укрупнение игроков – инициатива «с самого верху», собственно, регулятор этого и не скрывал. Великие перемены затевались давно и предполагали целый ряд шагов: увеличение минимального уставного капитала, консолидированный надзор, приватизацию госбанков. Однако для воплощения этих намерений не хватало политической воли. «Большинство мер правительства по реформированию системы так и осталось на бумаге», – сожалеют в Standard&Poor’s. Однако под ударом глобального кризиса ситуация вынужденно изменилась. Чтобы восстановить привычный цикл в банках, кровеносной системе экономики, потребовалось масштабное вмешательство властей. Они уже оценили объем требуемой помощи в более чем 4 трлн рублей. Однако даже этих колоссальных вливаний не хватит, чтобы починить каждое слабое звено. Сегодня регулятор вынужден совмещать стабилизацию с реформированием. Эксперты недовольны: если бы реформа проходила в более спокойные времена, можно было бы обойтись меньшими затратами, а запущенный сейчас процесс консолидации не носил бы слабоуправляемый характер. «Сегодня при возникновении проблемы определенное решение находится только тогда, когда положение банка уже критическое», – говорит кредитный аналитик Standard&Poor’s Евгений Тарзиманов. Впрочем, не все участники рынка теряют почву под ногами.

Безмятежные. В последние годы на российском рынке лидирующее положение занимают две категории банков – госструктуры и дочки иностранных групп. Обе из года в год наращивали свою мускулатуру и к моменту кризисного удара заполучили значительную часть рынка. Впереди, конечно, «госы». Под их контролем, следует из последнего отчета МФПА, находится уже более половины активов сектора. «С января по сентябрь 2008 года доля десяти крупнейших связанных с государством банков в совокупных активах выросла с 45 до 47%», – отмечает глава МФПА Сергей Моисеев. Что касается «иностранцев», то, по данным ЦБ на 1 июля, кредитные организации, в уставном капитале которых свыше 50% принадлежит зарубежным структурам, имели долю в 18,6%. То есть почти 70% рынка контролируют игроки, обладающие возможностью получить финансовую поддержку от государства или мощных материнских компаний (подробнее об этих игроках на стр. 37, 39).

Прочие. В общих словах рецепт банковского счастья прост. Спасательный круг не требуется тем, кто обеспечил себе «подушку ликвидности», не обременен крупными выплатами в ближайшее время, характеризуется сбалансированным соотношением активов и пассивов, не злоупотребляет спекуляциями на фондовом рынке. Лучше всего под эти лекала подходят банки из топ-30. Стабильное положение первой тридцатки (в частности, Банка Москвы, «Возрождения», «Зенита», «Санкт-Петербурга») доказывает хотя бы то, что они имеют доступ к бюджетным ресурсам Минфина, лучше капитализированы, а значит, располагают большими возможностями по заимствованиям в ЦБ.

Игроки за пределами топ-30, но входящие в первую сотню, в менее выигрышном положении. Хотя и здесь существуют острова стабильности – системно важные на региональном уровне банки, такие, как, например, УБРР или «Северная казна». Государство приложит все усилия, чтобы избежать их банкротств, о чем уже не раз давало понять. Иными операторами интересуется частный бизнес. «Многие из банков между 30-м и 100-м по размеру активов будут привлекательными объектами для приобретения», – полагает аналитик «Тройки Диалог» Ольга Веселова.

На кредитные организации вне первой сотни приходится около 17% активов всего сектора, и среда здесь, разумеется, крайне разнородная. Как отмечают в «Тройке», первыми уйти с рынка рискуют те, кто сильно зависел от МБК и операций с ценными бумагами, имеет несбалансированные по срокам активы и пассивы и «нестабильную» депозитную базу. «Особенность российских розничных банков в том, что увод средств вкладчиками может заставить испариться их всего за неделю», – замечает президент группы «Ресо» Андрей Савельев. Он же добавляет, что у средних и мелких кредитных организаций, в том числе кэптивных, риски банкротств не столь высоки, как может показаться на первый взгляд. Стабильность малышей основана на простом принципе: клиент хорошо знает банкира, а банкир – клиента. «Повышенным рискам подвержены банки с высокой концентрацией кредитного портфеля в отдельных отраслях: строительстве, девелопменте, розничной торговле», – добавляет первый зампред правления Москоммерцбанка Людмила Лебедева.

Спасательные. «Крупнейшие госбанки – наиболее надежная группа в части управления риском ликвидности, это группа потенциальных покупателей, – полагает Ольга Веселова. – Для них куда больший риск – ухудшение качества активов в связи с операциями на рынке M&A». Вероятно, поэтому ВТБ, назначенный анонимными источниками контрагентом по целому ряду сделок, ни в одной пока так и не поучаствовал. Во всяком случае, официальных объявлений не было.

Тем временем со своими амбициями и надеждой на господдержку на рынок M&A выходят частные банки федерального масштаба. Первыми в этот список вошли Промсвязьбанк (приобрел Ярсоцбанк) и НРБ («Российский капитал»). Примечательно, что они и раньше проявляли интерес к вновь обретенным активам и открыто об этом заявляли. По словам начальника управления по связям с инвесторами Промсвязьбанка Андрея Науменко, «возможность покупки Ярсоцбанка рассматривалась еще весной, но тогда контрагенты не сошлись в цене». В октябре вопрос вновь подняли акционеры Ярсоцбанка, они обратились к братьям Ананьевым уже в связи с оттоком частных вкладов. «Банк не проблемный, эффективность как активных, так и пассивных операций хорошая – это один из основных критериев нашего отбора», – отмечает Андрей Науменко. Размер выделенных на поддержку банка средств он раскрыть отказывается. Отвечая на аналогичный вопрос, председатель правления НРБ Аркадий Колодкин лишь отмечает, что речь идет «о годовом депозите на несколько сотен миллионов долларов». «Эти средства, по сути, страховые, они гарантируют, что поддерживаемый нами банк будет и дальше работать нормально», – поясняет он.

Список санаторов от частного сектора в ближайшее время расширится. Его пополнят те, кто удовлетворяет ряду критериев «здорового ведения бизнеса» и сумеет вовремя достучаться до регулятора и других властных структур. О своем желании укреплять сектор за государственный счет заявили в Альфа-банке, МДМ, Урса-банке. В «Урсе», кстати, уже не сомневаются, что смогут заручиться поддержкой чиновников. Причем, как отмечает совладелец банка Андрей Бекарев, банк не планирует тратить собственные средства на санацию менее успешных «коллег». Пока схема будущего сотрудничества лишь отрабатывается, но акционер не сомневается, что государство заинтересуется опытом «Урсы» по слияниям на региональном уровне и уже отработанной им системой кризис-менеджмента.

Опытные. Кстати, опыт у некоторых игроков действительно накопился полезный. При поиске собственных антикризисных решений можно использовать уже опробованные коллегами по цеху рецепты. По важности предпринимаемых мер опрошенные «Ф.» банкиры выводят на первое место создание большой «подушки ликвидности». Например, у МДМ она сейчас составляет $1 млрд, у НРБ – $300 млн, у Урса-банка – 45 млрд рублей. Как рассказывает совладелец последнего Андрей Бекарев, акционеры поставили задачу создать такой запас, чтобы обеспечить возможность выдачи всех средств вкладчикам в течение дня.

В числе других зарекомендовавших себя решений – пересмотр в пользу краткосрочных кредитов продуктовой линейки, ужесточение оценки заемщиков, повышенное внимание к работе с просроченной задолженностью. По словам Андрея Бекарева, «Урса» еще в сентябре 2007 года отказался от продуктов с повышенным риском (автокредитования), снизил объемы ипотеки, повысил ставки по потребительским кредитам, оптимизировал численность персонала. Схожую работу проделал осенью прошлого года и «Русский стандарт» (РС), и порой он шел на кардинальные меры. Например, вводил месячный запрет на активацию уже выпущенных карт, отказывал в выдаче кредитов тем, кто имел хотя бы одну просрочку. «Изменение ситуации с фондированием и внимание Генпрокуратуры подтолкнуло нас к перестройке множества внутренних бизнес-процессов», – говорит источник в РС. Благодаря этому во время сентябрьских событий на корректировку работы всего банка понадобился один день.

Кроме того, самые оперативные игроки свели к нулю инвестиции в долевые ценные бумаги, ввели тотальный запрет на любые деривативы, повысили прозрачность кредитного портфеля, запустили процедуры мониторинга корпоративных заемщиков. «Все это мы сделали весной, поскольку уже тогда пересмотрели риски на реальный сектор и начали мероприятия по планомерному погашению кредитов в сегментах повышенного риска», – говорит первый вице-президент Бинбанка Сергей Горащенко. Многие сейчас активно тестируют всевозможные механизмы привлечения средств, включая беззалоговые кредиты ЦБ. «Теперь в случае необходимости мы сможем оперативно привлечь требуемый объем ликвидности для стабильной работы», – отмечает начальник казначейства банка «Возрождение» Андрей Шалимов.

Иные игроки сейчас меняют специализацию, например, сокращая или вообще останавливая жилищное кредитование. Вот как поясняют это в новом ипотечном банке «Ресо-кредит»: «Выдавать валютные кредиты на приобретение жилья под 12% сегодня из-за удорожания фондирования бессмысленно, а под 20% на 10 лет – чрезмерно рискованно», – говорит Андрей Савельев. Он отмечает, что в «Ресо» обращаются банки с предложением выкупить у них ипотечные портфели с дисконтом в 50% и больше. «Ресурсы у группы для таких покупок есть, решающий вопрос – качество предлагаемого портфеля и доходность», – говорит он. Кстати, опираясь на опыт первопроходцев, участники рынка ожидают в будущем сокращение числа универсальных банков.

При масштабной корректировке бизнеса довольно быстро встает вопрос правильной клиентской политики. Зампред правления «Авангарда» Валерий Торхов советует ни в коем случае не ограничивать выдачу вкладов. В то же время он считает возможным требовать досрочного погашения кредитов, но только тогда, когда это предусмотрено договором. «Банк, который нарушил условия договоров, в «мирное» время столкнется с проблемой сильного недоверия», – говорит он. Участники рынка, кстати, сходятся во мнении, что сейчас стоит отказаться от некоторых категорий клиентов. «Для многих банков наступил момент жесткого выбора, ведь клиент для них – источник денег. Кого-то придется потерять», – комментирует Андрей Савельев.

Впередсмотрящие. Финансовый кризис, консолидация сектора, снижение рентабельности операций – все эти процессы в ближайшие год-полтора сильно изменят картину банковского рынка. По расчетам Fitch, глобальный рынок кредитования замедлит свой рост в следующем году вдвое. Прогнозы по России пока более оптимистичные. По расчетам МФПА, если в 2007 году совокупные активы банковского сектора выросли на 44%, то по итогам 2008-го следует ожидать не больше 30–35%. При этом рентабельность капитала снизится с 23 до 15%, активов – с 3 до 2%.

Между тем финансовые власти уже обозначили свою заинтересованность в масштабной чистке рынка, которая начнется в этом году. По данным Wall Street Journal, председатель ЦБ Сергей Игнатьев заявил на одном из совещаний, что уже к январю «со сцены могут уйти от 50 до 70 банков». А вице-премьер Игорь Шувалов ранее прогнозировал на встрече с иностранными инвесторами, что в ближайшие два года в России может остаться меньше 100 банков. «Многим придется ощутить, что банковский бизнес – тяжелый и низкорентабельный», – уверен Аркадий Колодкин.

национализация
Пришла эра госбанкинга

«На 1 сентября 2008 года доля госбанков в совокупном капитале системы составляла более 50%.
После национализации четырех «спасенных» кредитных организаций («КИТ Финанс», Связь-банк, «Глобэкс», Собинбанк – «Ф.») показатель вырастет примерно на 3%», – рассчитал аналитик «Траста» Алексей Демкин. Правда, в этой оценке учитываются данные по суммарному капиталу «национализированных» игроков по состоянию на 1 сентября (около 60 млрд рублей). Каковы же пределы «огосударствления», и останется ли место для независимых операторов на посткризисном рынке? «Нынешние события дают госбанкам не просто лидирующее, но доминирующее положение, а количество игроков сократится в разы», – считает заместитель гендиректора Урса-банка Владимир Мехряков. «Государство использовало кризис, чтобы ускорить зачистку системы», – признает один из госбанкиров. «Но вряд ли по итогам всех «оздоровительных процедур» его доля в совокупном капитале превысит 60%, – рассуждает Алексей Демкин из «Траста». – Это потребует очень крупных поглощений – придется приобрести еще порядка 20 банков из топ-50, что маловероятно».

«Конечно, в результате мер по спасению проблемных операторов, реализуемых фактически за счет бюджетных средств, доля государства в совокупном капитале банковской системы увеличится, причем в значительно большей степени, нежели это могло произойти в стабильной ситуации. Но сейчас это необходимо, чтобы избежать паники среди вкладчиков», – поделился своим мнением с «Ф.» зампредправления ВТБ Василий Титов.

В кризисном пространстве госбанкам досталась помимо «спасательной» еще одна важная функция. Они стали проводниками ликвидности. В рамках антикризисных мер государство выделило 1,5 трлн рублей для размещения на счетах «Сбера», ВТБ и Газпромбанка, попросив их поддержать МБК. «Тот факт, что только три банка получат ликвидность, для нас стал неожиданностью. Мы считали это неправильным. Чтобы увеличить круг контрагентов по МБК, нам нужно провести тщательную оценку платежеспособности каждого. А их десятки. На это не было времени – ситуация требовала экстренных мер», – делится известный госбанкир. Очевидно, понимая, что скептические настроения «проводников» могут стать причиной недостаточного финансирования банковской системы, регуляторы пошли им навстречу. Сейчас в ЦБ обсуждается новый механизм поручительства. Схема предполагает, что ЦБ компенсирует госбанкам часть убытков от операций на рынке МБК по 100 операторам в случае их банкротства. По данным «Ф.», речь идет о компенсации порядка 50% потерь в результате неисполнения обязательств.

авторы: Марина Божко, Екатерина Гуркина источник: http://www.finansmag.ru/94149